— Спасибо, что спас нас и Кивара, — снимает руки с шеи, отводит с моего лица свои волшебные глаза. Колдунья моя, заворожила мое сердце, забрала с собой в Андромеду.

— Это лишь малая часть, что я хотел для тебя сделать, любимая, — не пускаю ее от себя, вдыхаю аромат ее шелковой кожи.

— Авис, мы не будем теперь вместе, ты… предал, забыл? — Каирин сглатывает комок, не хочет расплакаться. Я знаю, что сделал ей невыносимо больно.

— Малышка, ты права, нам не быть вместе, — она резко поднимает взор, ресницы дрожат в испуге, — я не заслуживаю тебя, моего еще неродившегося малыша. Я не должен подвергать вас опасности. Вы слишком дороги мне.

— Тебе Нояр сказал?

— Я раньше почувствовал.

— Когда.

— Ты пришла ко мне во сне, милая, принесла талаиновый рог изобилия, Исида благословила тебя и сына, — шепчу ей на ушко, сладостная дрожь от близости желанного тела сводит с ума.

— Мирах… Что ты должен отцу, скажи?

— Себя. На опыты. Восемь лет принудительного анабиоза для пробирок. Хотят взять меня за основу для клонирования репликантов, — Каирин охает, слезы полились из ее прекрасных очей, я целую дрожащие в испуге губы.

— Нет, так не должно быть! Мы улетим, спрячемся!

— Теперь нельзя, моя принцесса, в таком случае всегда буду подвергать ваши жизни риску. У меня осталось пара часов до сдачи. Я отправил Кэроду сообщение о прибытии на орбиту Итриона. Он уже ждет. К тому времени вы будете за пределами Авиурия.

— Нет! Как ты можешь бросить нас! Ты должен был посоветоваться со мной! Что ты творишь?! — жена рыдает, бьет кулаком, — я люблю, люблю тебя, слышишь?!

— Подари мне воспоминания, малышка. Будь со мной оставшиеся минуты. А потом я буду расплачиваться за твою боль, — обнимаю нежно девушку, целую дорожку соленой влаги, спускаюсь нежно к шее, груди.

Раздеваю и целую в живот, сладкие бедра, хочу насладиться в последний раз единственной любовью своего сердца. Беру ее неистово, страстно, жалея, что нам было отдано так мало времени в этой судьбе.

— Я буду ждать тебя.

— Не надо, живи счастливо, забудь неверного.

— Мы будем ждать тебя с сыном, помни это, вернись!

Шаттл с любимой и командой улетает с Финоира. Каирин сходила с ума, Кивар с Нояром еле утащили ее в каюту. Кое-как удержался, когда кричала.

Знаю, что хотят улететь в еще одну Карликовую систему, где Узуг приобрел в тайне территорию на обжитой планете. Снабдил их талаином, деньгами, орудием, новыми документами.

Попрощавшись с Узугом, через час выдвигаюсь на орбиту Итриона. Вижу имперский флагман с логотипом нашего дома. Ну здравствуй, отец, давно не виделись!

Глава 58. "Терпение и ярость"

— Ну вот мы и встретились, Мирах, от семьи и судьбы не убежишь! — холодный оскал отца всегда сводил меня с ума от неприязни. Мы с ним одно лицо, только души чужие.

— Вижу, скучал? — ухмыляюсь, сохраняя спокойное выражение лица.

Один из секурантов по немому приказу визиря бьет по мне непрерывно ионной пушкой. Падаю, тело сковало от боли и онемения. Изо рта хлынула кровь, не могу кричать, лишь хрип выдает мою боль.

— Неблагодарный кусок мяса! Ты забыл, чем обязан, чье имя носишь? Кто дал тебе право идти против моей воли?!

— Отец, успокойся! — средний брат Сириус машет рукой солдату, подходя ближе. Удрученно смотрит на меня. Всегда казался безразличным, но не кровожадным, как Конопус.

Мерзкую сущность старшего братца прочувствовал на себе еще в детстве, когда не раз был отравлен, побит и унижен. Разница в двадцать лет не стала для первенца преградой. Всегда питал ко мне лютую ненависть. Может, мстил за изгнанную мать.

— Отойди, Сириус, не мешай отцу! Из-за ублюдка чуть не лишилися Авиурия, власти наместника! — старший сорокалетний брат Конопус, алчное порождение предков Вилиар, со злобным удовольствием рассматривает мое корчущееся тело, — ты слишком был мягок к нему, отец, и вот итог! Мы подвергались гонениям целых пять лет, когда можно было все это время получать лавры с руки императора!! Надо было отдать щенка еще раньше, пока не отрастил клыки!

— Никогда не поздно исправить ошибки, Конопус! Сегодня же летим на Ипринидий к императору! Я верну себе почет, заткну рты этим лживым синарцам, жалким подобиям хранителей престола императора. Они узнают, на что способен Кэрод Вилиар. Мое имя впишется в историю Андромеды талаиновыми буквами!

Мой хохот разносится по мрачному залу станции. Не смотря на муки, мне смешно и гадко. Отец настолько наивен в своих попытках выслужиться перед правителем. Презренный слепец, невидящий яркий закат своей власти.

Синарцы давно суют свой нос в дела Авиурия, еще до моего появления. Оно лишь стало предлогом для масштабной операции по свержению опасного визиря, правой руки императора. Это они доложили о рождении необычного ребенка, требовали его все двадцать три года, спровоцировали недоверие властителя. Отец ошибся с самого начала, когда дал мне жизнь. Теперь былую почесть не вернуть. Я как слабое звено, тянущее назад, в его извечной борьбе за господство в системе.

— Как он сдался тебе по собственной воле? Причины? — Конопуса слегка корежило от моего смеха, хоть виду и не подал.

— Жалкий Узуг вышел на связь, вычислил и пригрозил расправой над ним, — все же отец не хочет выдавать всей информации брату. Недоверие между близкими людьми у знати на Авиурие — привычное дело. Никто не будет доставать всех карт, даже перед родным сыном. Вижу, что Конопус с трудом верит в сказанное.

— Настолько проникся к старику, что притащил свой зад на растерзание? — теперь он смеется, — столько лет, братец, искали тебя по галактикам, а ты заявился ради одной, никчемной жизни? Ты жалок и не достоин носить великой фамилии Вилиаров. Отец, проси его о лишении титула и имени! Он потерял свое право быть твоим законным сыном и наследником!

— Так вези меня скорее к императору, Конопус, а не ворчи, как обиженная старуха! — кричу ему в ответ, сплевывая густую кровь, — только он имеет право на то, чего жаждешь с момента моего рождения!

— Заткнись, будешь молчать до самого императорского дворца! — мощный ионный разряд вырубает меня надолго.

Открой глаза, Мирах! — слышу в тумане булькающий голос императора. Меня притащили под мышки, стою на коленях перед тронным пьедесталом. Поднимаю глаза и вижу перед собой величественную иллюзию.

Император восседает на талаиново-алмазном троне. Черные одеяния скрывают даже волосы, видно только морщинистое лицо и кисти, лежащие на широких подлокотниках. Его старческие костлявые руки усыпаны перстнями с драгоценными камнями. Лицо застыло в безразличии.

Но он может не скрывать свои истинные эмоции, они мне известны. Жадность, желание жить и править вечно, заполучить небывалую силу во благо своих корыстных целей, а не во имя процветания Андромеды.

Большинство ее жителей, как и в колониальных Карликах, так и остануться прозябать в нищите и без защиты, уповая на судьбу, в то время как имперские наместники будут идти войной на соседние дружелюбные Галактики.

Не встаю, делая вид, что обессилен. На мне электронные наручники.

Ну же, поднимись, где твоя хваленая сила? — император сходит с трона с поднятой рукой, продолжая неторопливо вышагивать по каменной лестнице.

Звуки каблуков отдают эхом в громадном пустом пространстве. Недалеко от меня стоит Конопус, склонив голову в повиновении, а также двадцать недовольных синарцев. Вблизи лестницы выстроились больше двух сотен секурантов.

— Долго же ждали мы тебя, мальчик! Но каждому боги воздадут за терпение! Я не держу на тебя зла, знаешь. Ты молод, непослушен. В твои годы Кэрод был таким же. Но теперь, сын мой, ты станешь частью великого замысла! Благословенный Мирах, дитя Исиды, встань с колен! — император коснулся моего плеча своей рукой. Ее холод проник под одежду. Ледяной взгляд напомнил мне глаза мертвеца. Я не противился и поднялся.